Острая фаза перехода, болезнетворно влияющая на общее состояние, постепенно обволакивает внутренности, наполняя радостным безразличием к происходящему. С приходом первых утренних лучей, окружающий мир начинает преображаться, а тьма отступает крадущейся поступью.
Признаки первых просветов видны незадолго до полного отчаяния и обреченности. Создается стойкое ощущение, теперь ничто не сможет забрать обратно во власть приступов и раскаленного чувства жалости к потухшему сознанию. Огромные жернова, перемалывающие внутренний мир, расщепив остатки личности, замерли в ожидании. Собрав себя по кускам, в очередной раз жизнь открывает перед собой двери к новым вершинам.
Мысли неслись словно потрясающий звездопад, а идеи мелькали одна за другой в бесконечном потоке. Создавалось ощущение всемогущества и всевластия, а тело наполнялось вселенской энергией жизни. Казалось, что этот безумный поток энергии пронзает все тело, разрывая его своей бешеной вибрацией. Совершенные действия являлись безупречными и гениальными, во всех проявлениях и смыслах любая мелочь становилась безумным откровением для ее всемогущего творца.
Разум полыхал огнем разумения и всезнания, гипертрофированные эмоции не давали покоя, искажая происходящее до абсурда. Пролетев на одном дыхании, дневная энергия постепенно начинала затухать, медленно сдавленная тисками окружения. Сперва в голову тяжелым громом ударила пульсирующая боль, словно первый удар предсмертного колокола, она прострелила парящее прежде сознание. Остановившись на почти забытом состоянии нормальности, словно идя по натянутому через пропасть канату, пытаешься балансировать и не свалиться в тот кромешный ад, из которого взлетел не так давно. Предначертанное самой физиологией падение уже неизбежно и, сорвавшись вниз, пролетая сквозь пелену гнетущих рассуждений, твой разум разбивается об острые скалы мрачных низин. Ход мыслей с каждой секундой замедляется все больше, пока не доходит до состояния полного ступора.
Сознание, прежде блиставшее громкими мыслями, затихло, прислушиваясь к собственным шорохам. Гигантские жернова, застывшие прежде, с громким скрипом, начали свое разрушительное движение, в очередной раз пропуская через себя душу, вывернутую наизнанку. Каждый оборот перемалывал в пыль все, что было дорого ещё пару часов назад, не оставляя малейшего желания на поиски оправданий. Мысли, медленно и упорно тянущиеся в адскую машину личной инквизиции, трепетали, пытаясь выбраться.
Общее состояние давало понять, что очередной приступ накрывает волной безысходности и мизантропии ко всему живому, включая самого себя. Потерявшись в собственных мыслях, остается лишь смиренно переживать эти муки раз за разом, отдавая свое тело на растерзание глубочайшей психической нестабильности. Предопределенная агония, заложенная в подкорке, обрекает на мимолетное счастье, взамен невыносимым муками на дне разбитых надежд.
